Вы, конечно, знаете о грандиозных пирамидах Египта, которые строили фараоны для прославления себя и сохранения своих трупов, заставляя над их постройкой трудиться десятками тысяч покоренных народов?
Вы знаете, также, что какудинн, заполняли в Риме целые комнаты человеческими кошта я и разлагающимися трупами своих мертвецов, разносивших зловонна и заразу по всему городу, ножа, наконец, новое гражданское правительство Рима не запретило им продолжать эти вредные приемы внушения на сердца ■ богомольных посетителей.
Вы знаете и то, что мусульманские мечети так же, как и русские православные церкви, очень любят сохранять останки своих основателей (священников и церковных старост) около церковной ограды ради возбуждения религиозных чувств.
Не то же ли подражание другим фараонам, капуцинам или религиозным обществам мы наблюдаем теперь, когда желают увековечить имя Свердлова? Правда, несколько иное, более «дешевое» подражание, но по существу носящее один и тот же характер.
Красная площадь, центр Москвы, стала у нас, людей более культурных, чем древние площадью трупопоклонства, заразы и нового гражданского молитвенного двора, кремлевская же стена — священной оградой.
Что, в сущности говоря, преследует Советское правительство, устраивай торжественные похороны, дорогие памятники и т.д. расходуя на это десятки тысяч народны.? денег.
Говорят, что это — отдача последнего долга умершему. Полно вам заблуждаться! Так ли все это в самом деле, да и требовали ли от вас все погребенные у Кремлевской стены исполнения этого долга? Да и последний ли это долг, отдавши который, вы больше не будете помнить о „заимодавце».
Как видно мы здесь дело змеем не е долгом и не с последним.
Ведь торжественными похоронами не исчерпывается отдача долга, — газеты сообщают, что постановлено соорудить памятник, переименовать Театральную площадь, построить Пролетарский университет его же имени и т.д.
Здесь и конца не видно этому «последнему долгу» по отношению к гниющему, никому не нужному трупу.
Посмотрим, что же скрывается за этим пресловутым долгом. Быть может это случай для украшения столицы лишним художественным памятником? О, нет! Царские памятники далеко не удовлетворяли художественным требованиям, а о них писалось, что они поставлены «любовию народа». Тогда была одна цель—внушить народу уважение и почитание к царской власти. То же самое преследовалось, преследуется и будет преследоваться всякой властью при ее стремленни сооружать памятники своим представителям. Народу внушается, что власть есть все, что без нее не может обойтись ни один человек и что носителя власти есть великие люди перед которыми необходимо преклоняться и чтить их как при их жизни, так и после смерти, — ибо это внушение помогает внушителям продержаться еще некоторое время, пока народ окончательно не поймет, что можно обойтись без этих внушителей, без власти.
И кто только не старается внушить народу о своей святости, о своем величин: то представителя церкви, открывающие свои мощи, то представители власти, строющие „пирамиды»!
Если ли смысл в этом обожании трупа и места, где он лежит, нужно ли все это?
Предо мною первые дни октябрьской революции, когда казалось бы все должно было переродиться, когда всему старому был нанесен смертельный удар… и что же? То там, то здесь стало слышно, что такая то улица названа Ленинской, такое то учреждение имени Маркса и т.д. Как то не верилось… Хотелось думать, что если не в низах, то вверху, сам Ленин откажется от этих «почестей», пережитков худших времен. Чаяния, однако, не оправдались и скоро мы стали свидетелями повсеместного переименования улиц, площадей, домов, волостей, литературных поездов, красноармейских частей, бронепоездов, и т.д. имени Маркса, Ленина, Троцкого, Володарского, Урицкого и т.д.
Таковы были первые признаки духовного убожества при установлении новой власти.
Я не ставлю себе задачей говорить здесь подробно о том, что каждая власть создает своих божков и что, следовательно, всесторонний расцвет личности не может быть мыслям при существовании государства,— я хочу лишь остановиться на вопросе о гражданских похоронах.
18-го марта с. г. состоялись похороны первого председателя В. Ц. И. Е. Я. М. Свердлова,—эти похороны наиболее характерны для затронутаго нами вопроса.
Казалось-бы, что порвавши с церковью и ее обрядами, большевики должны были совершенно исключить похороны из своего обихода, но напротив, мы наблюдаем полную аналогию похорон гражданских с церковными.
Для трупа вождя отвези колонный зал одного из лучших домов — дома Союзов, поставили почетный караул из членов В. Ц. И. К. е дежурством каждого по часу, труп набальзамировали и устроили торжественные похороны.
Нескончаемой цепью тянутся ряды войск, народа, делегаций, знамен, оркестров, венков „под тихий звон металлических лавровых листьев» (так и хочется сказать: „под тихий звон церковной колокольни» см. „Известия» № 60).
Похоронили… Решено соорудить на месте могилы дорогой памятник во главе покоящихся рабочих и солдат… Выть может хоть здесь проглянет равенство? Но нет! И здесь бывший носитель власти станется выше павших рабочих, тех рабочих, которые прокладывали путь новой власти, путь Свердлову. Как будто они меньше любили революцию и меньше сделали для народа, первые подняв знамя восстания?!!
Пройдут года… Умрет еще не один президент и не один председатель, быть может, их еще более прославит «придворная клика» и создаст им на той же «Красной» новые, более величественные памятники, и так вся Красная площадь будет площадью мертвецов — президентских и председательских гробниц, площадью будущих пирамид».
Провинция, чутко прислушивающаяся к „культурному» центру, не замедлит пойти по тем же стонам; там и теперь, в центре города, вы встретите братские могилы; умрет председатель Совета в N-ом местечке и ему также поставят видающийся памятник, а в итоге – через несколько лет, все центральные площади городов Республики превратятся в площади маленьких ж больших пирамид. При в’езде в город вас будет обдавать трупный запах, преследовать вечный призрак власти и рисоваться картина, вечно связывающая с минувшим, тек минувший, которое, останавливая человека у заброшенной дороги прошлого, удерживает его от порывов вперед-—к новым невидимым далям…
А в дни годовщин вы услышите похоронный марш, увидите людей с траурными повязками, с опущенными знаменами и печальными лицами…
Так человек создаст себе нового кумира, который властвуя при жизни и после смерти, еще долго будет требовать оплаты „последнего долга».
Забыт старый мир гнета, мрака и невежества. Сброшены старые призраки — царские памятники, их место занимают под новые, президентские, которые в свою очередь потом будут снова сбрасывать и, быть может, снова ставить, пока, наконец, народ не осознает, что этим он создает себе все те же узы рабства, перекрашивающиеся, в зависимости от условий момента, то в красный, то в белый или желтый цвет.
Долг отдают лишь живым людям, лишь при жизни необходимо заботиться об условиях, благоприятствующих существованию каждого и нужно было при жизни притти на помощь больному со всеми, имеющимися в нашем распоряжении средствами, а если умер и стал трупом, скорее сожгите его или заройте поглубже. Не все ли равно чей это труп — председателя или рядового работника, зачем же труд первого бальзамировать, одевать в лучшие одежды, класть в богатый гроб, ставить памятник и т.д.?
И вот, в то время, когда из нашей груди вырываются крики негодования против всего перечисленного—в этот момент вы видите в стене Малого театра и Москве уродливое изображение П.Кропоткина и слышите о предполагающейся постройке памятника тому, кто всегда был противником этих почестей и славы.
О! Если-б знал он, что ему, Бакунину, люди власти думают соорудить памятник,— каким громким смехом ответил бы он на их почесть!!.
Как они грязнят его, создавая ему то, против чего он всю жизнь восставал, клеймя
неправдой все эти преимущества — славу, чины, властолюбие—все эти традиции и предрассудки старого, извращенного мира! Памятник… поставить памятник тому, кто всю жизнь вел, как подвижник революции— среди миллиона опасностей и лишений, тюрем к ссылок, кто всю жизнь пренебрегал все» тем, что бы .могло отделить его от рядового работника…
И его последователи отлично поняли его.,. Они поняли, что- достойный способ чтить его намять—продолжать начатую им борьбу против власти, за идеалы Анархии, е тем упорством н энергией, которые вдохновляли Михаила Александровича…
На Бернском .кладбище, где лежит его прах—лить простои камень с именем отличает место его погребения. И друзья и последователи никогда не дерзнут воздвигнуть ему тщеславного памятника, который бы мог нанести великое оскорбление Могучему Бунтарю.
„Им памятник построен их руками,
Он—баррикада». (А. Уранский).
И все те, жому мерзки эти новые кумиры, новые божки, затемняющие рассудок народа, заставляющие раболепствовать перед этими статуями все они—должны будить сознание народное и восставать не только против церковных памятников и: мощей, но и против гражданских мощей и пирамид.
Создайте Революцию Духа!
Ничто не должно сковывать народной свободы, никаких божков, никаких условностей! В будущую, жизнь, жизнь в Анархии, народ должен притчи, минуя пирамиды!
Ничего прошлому!
Все будущему!!!
Близок час народного гнева и в этот час он порвет все условности, все гнетущее, вез властнее и те памятники, которые воздвигаются теперь. Народ Бунтарь также сотрет с лица земли, как некогда памятники царей и генералов.
«Жизнь и творчество русской молодежи» № 26-27 1919 год